С 26 по 29 октября 2017 года в Нижний Новгород приедет прекрасный окинавский мастер каратэ Годзю-рю и Матайоши кобудо Зеней Оширо. Сенсей проведет четырехдневный семинар для своих российских учеников и всех, кто интересуется традиционными боевыми системами острова Окинава.
Главная цель всех действий в каратэ — эффективность
Чтобы участники семинара получше познакомились с сенсеем Оширо и теми направлениями боевых искусств, которым он обучает, мы публикуем одно из многочисленных интервью мастера.
В двух словах
Зеней Оширо обладатель 8-го дана по каратэ Годзю-рю (направление Сёдокан — линия сенсея Хига) и Матайоши кобудо, официальный представитель Годзю-рю Сёдокан в Европе, технический директор Международной ассоциации окинавского кобудо. Родился на острове Окинава в декабре 1953 года.
На Окинаве. Когда хочется подраться
Когда тебе пятнадцать, ты живешь на Окинаве и хочешь подраться, ты идешь заниматься каратэ! Додзё было по пути в школу и я постоянно проходил мимо. Однажды я решил зайти внутрь — и так стал изучать каратэ у сенсея Миядзато, преемника основателя стиля Годзю-рю мастера Тёдзюна Мияги.
То, чем мы тогда занимались, не поражало каким-то техническим разнообразием. По сути мы делали одно и то же, раз за разом повторяя скромный набор простейших движений. В Японии любят искать совершенство в простоте.
Старшие ученики — сэмпаи — были сильны и заносчивы и никогда не одевали перчаток, работая с новичками, поэтому поначалу мне приходилось нелегко. Я пытался сохранить целыми все зубы, а иначе остаток жизни пришлось бы есть только мисо-суп.
Сначала я хотел быть сильней, чем другие. Потом я понял, что нужно стремиться стать сильнее самого себя
На третьем месяце моих тренировок один из сэмпаев сильно меня отделал. В конце тренировки он спросил, почему я пытаюсь ударить в ответ, но при этом совсем не защищаюсь от его ударов. Тогда я с удивлением узнал, что в каратэ есть техника защиты. Следующему черному поясу, с которым мне пришлось драться на тренировке, я умудрился сломал нос. Но в нашем додзе это было в порядке вещей, так что никто даже глазом не повел.
Первые соревнования
Наш клуб по каратэ при университете города Наха (столицы Окинавы — прим. перевод.) успел только-только открыться, но мы уже стали относиться к своим тренировкам, как к профессиональному спорту. При этом мы совершенно ничего в этом не понимали. Никто из нас не задумывался о том, что для учебных поединков нужно ввести какие-то правила. Как и раньше для нас это была в первую очередь просто еще одна возможность подраться.
Мы не думали о званиях и медалях — просто тренировались в свое удовольствие. Но однажды нас пригласили в один из университетов на юге Японии на крупные соревнования по каратэ.
Япония. Да для на это был просто край света! Корабль плыл туда целый день. Так далеко от дома мы еще никогда не забирались. Не стоит говорить, что и на эти соревнования мы приехали просто чтобы подраться, как на улице. Для нас всегда была привычна работа на короткой дистанции: на узких улочках Окинавы ногами не помашешь. А вот наши соперники на соревнованиях предпочитали красивые широкие стойки — они знали, как угодить судьям и заработать побольше баллов. Богатство арсенала их технических действий, конечно, нас поразило — мы из всего это знали лишь гьяку-цки и маэ-гери.
Сенсей Оширо на показательных выступлениях окинавских мастеров. Париж, 2011 год
В своем первом поединке я сразу же три раза ударил соперника в лицо. Меня мгновенно дисквалифицировали. Потом тоже самое произошло с каждым членом нашей команды. Словом, домой мы возвращались разочарованные и злые, но это позволило нам усвоить важный урок. Уже тогда я понял, что ошибки это хорошо. Когда ты совершаешь ошибки, тебе есть чем заняться, ведь нужно их исправить!
Немного учебы и много каратэ
Когда я стал студентом, мои тренировки стали еще интенсивнее. Признаться честно, каратэ я уделял гораздо больше времени, чем академическим предметам. В университете моим наставником был сенсей Ирэи. Помимо каратэ он изучал кобудо у мастера Симпо Матайоши — основателя и популяризатора одного из основных направлений окинавской системы работы с традиционным оружием. Так я начал заниматься Матайоши кобудо.
С кобудо каждый окинавец знаком с самого детства — в каждом квартале городов, выросших из многочисленных рыбацких деревень, есть свое «фирменное» оружие. Там, где рос я, таким оружием был бо — деревянный шест. Он до сих пор остается моим любимым видом оружия в арсенале кобудо.
В 70-е Брюс Ли стал просто сумасшедше популярен. И практически все старинные боевые практики, совершенно никому ранее не известные и не интересные, в один миг оказались суперпопулярными.
Вдруг в нашем додзе появилось много новых людей. Большинство из них приходили ровно на три дня, а потом просто пропадали. В раздевалке так и оставались висеть их кимоно. Сенсей не делал ничего, чтобы их вернуть. Тем более, они успевали заплатить вступительные взносы. Я думаю, новость о том, что боевые искусства это не только красивые прыжки и грозные крики, но и постоянное повторение одних и те же достаточно простых движений становилась для них неприятным сюрпризом.
Деловой костюм или кимоно
В моей жизни было два переломных момента. Первый случился, когда я закончил университет. Передо мной встал вопрос, как зарабатывать себе на жизнь. Я решил отправиться на три года за границу — преподавать каратэ. В 1978 году я поехал во Францию, а оттуда в Германию, где у меня были знакомые.
Жизнь была прекрасна. Мы занимались каратэ, а после тренировок шли пить пиво. Я подучил немецкий, но совсем немного — в первую очередь, чтобы знакомиться с девушками.
Три года спустя я вернулся на Окинаву, но опять не знал, как заработать себе на жизнь. Тогда мне пришлось устроиться продавцом копировальной техники. Я одел строгий деловой костюм, накупил галстуков. Какое-то время я поработал даже в доме престарелых. Но когда пришло время заводить семью, я понял, что дальше так продолжаться не может.
Во Франции у меня оставалось несколько окинавских приятелей, поэтому я вновь решил рискнуть, собрал чемоданы и в 1986 году отправился в Париж с одной лишь мыслью, что больши ничем, кроме каратэ, я в своей жизни заниматься не буду.
Так и вышло. Но сначала было очень тяжело. Первые пять лет были просто невыносимы. Больше всего страдала моя жена — она долго привыкала к совершенно другому укладу жизни. Но любая борьба заставляет человека измениться к лучшему. Борьба всегда идет на благо.
Кобудо и каратэ
Для меня это две части одного целого, элементы мой идентичности, часть культуры моей родины. Движения в каратэ и кобудо очень похожи, просто в кобудо вы еще что-то держите в руках. Именно поэтому я убежден, что нельзя представить одно без другого. Бой на длинной дистанции, активные передвижения — это тот элемент кобудо, который дополняет каратэ, где мы привыкли работать на очень коротком расстоянии от противника.
Деревушка, где я рос, называлась Мауащи, район Уэма — сейчас это часть большой столичной агломерации Наха. Я уже говорил, что в наших местах излюбленным оружием были длинные шесты — 180 см. Многие держали их у себя дома и постоянно практиковались. Мы, дети, вечно крутились вокруг тех, кто хорошо обращался с шестом, и иногда они показывали нам разные приемы. Таких мастеров было около десяти, они входили в деревенское ополчение. В те времена полиция до нас добиралась долго, поэтому разнимали дерущихся и ловили преступников тоже эти люди. Словом, красота и мощь простой деревянной палки поразили меня еще в детстве. Когда в университете мне предложили изучать кобудо у мастера Матайоши, я сразу согласился.
Сначала он показал мне технику работы с бо. В нашей деревне она была основана на коротких движениях, взятых из каратэ. Его манера работы была другой — более амплитудной и подвижной. Так как у меня уже был опыт, всего через пару месяцев сенсей Матайоши стал обучать меня второму виду оружия. Это были саи. В древности на Окинаве саи всегда шли в качестве дополнительного оружия для шеста. Точно не знаю, откуда взялась такая традиция, но знаю, что сочетание бо и сай очень любили полицейские окинавского короля — так они могли бороться с преступниками, никого не убивая. Тем более у преступников в руках обычно тоже были только деревянные палки.
Работа с традиционным оружием — неотъемлемая часть боевых искусств Окинавы
У каждого вида традиционного окинавского оружия, который мы используем в тренировках, есть свои особенности. Если вы работаете с нунчаку, то ваша техника в большей степени атакующая, как в фильмах Брюса Ли. Нунчаку очень опасное оружие, потому что его легко спрятать в рукаве и всегда носить с собой, даже когда окружающие думают, что ты безоружен.
С тонфа всё наоборот — это оружие служит в первую очередь для защиты. Техника работы с тонфа прекрасно ложиться на технику каратэ, только в этом случае у вас надежно защищены предплечья. Полиция по всему миру использует тонфа в качестве средства самозащиты от преступников, вооруженных ножами или дубинами. Для этих целей прекрасно подошло бы и бо, но шест слишком длинный, и в наши дни постоянно носить его с собой неудобно.
Принято считать, что систему работы с оружием на Окинаве разработали рыбаки и крестьяне. Мне кажется, это не совсем так. Именно как боевую систему кобудо придумали совсем другие люди. Думаю, это были японские самураи по тем или иным причинам осевшие на Окинаве — может быть, они остались без хозяина и уже как ронины бежали из Японии. У них были необходимые знания и опыт, чтобы создать целостную боевую систему, а потом обучать ей простых крестьян и рыбаков, тем самым зарабатывая себе на жизнь.
Стать сильнее после сорока
Я начал тренироваться, чтобы укрепить здоровье и стать сильным. Юношей я занимался по три-четыре часа каждый день не жалея себя. И даже став старше, я видел, как трудно моим ученикам угнаться за мной. Признаюсь, мне это нравилось, а травмы тогда меня совсем не пугали.
Но когда мне исполнилось сорок, мои взгляды радикально изменились. Вдруг я осознал, что главное — сохранять возможность продолжать тренировки и в тридцать, и в сорок, и в шестьдесят лет. Соревноваться с другими бессмысленно. Главное в жизни — победить себя, свои страхи и слабости.
Техника — это путь
Конечно, в молодости мне часто приходилось драться. Но в целом, за 45 лет, что я изучаю каратэ как искусство самообороны, оно не разу не пригодилось мне по своему прямому назначению. И я этому очень рад!
Сейчас появилось много разных видов единоборств, люди научились бить друг друга столькими способами. Но взять хотя бы простой удар кулаком. Когда делаешь его в самый первый раз и через десять лет тренировок — это ведь не одно и то же. Нужно упорно всматриваться в глубину вещей. Я думаю, именно так каратэ и становится философией каждого отдельного человека. Чем глубже мы погрузимся в поисках истины, тем больше опыта и знаний почерпнем. И тогда мы поймем, какое огромное количество важных деталей нужно учитывать в своей практике. И вдруг выяснится, что всего лишь одно простое движение — удар кулаком — это само по себе уже целый путь.
В юности я упорно развивал силу и скорость — я был молод и полон сил. Позже на своем пути я встретил сенсея Киуна, ученика мастера Хига. Благодаря ему я совершенно по-новому взглянул на каратэ. Например, я всегда слышал от своих учителей, что по макиваре нужно бить не кулаком, а харой. Но что это значит? Прыгать на нее с голым пузом? Я понял, что они имели в виду лишь спустя 20 лет.
Занимаясь с сенсеем Киуна, я наконец-то научился бить всем телом. Это ментальная и физическая концентрация совершенно особого рода. Тебе открывается абсолютно новая область ощущений. Ты начинаешь думать по-другому, появляется особый кураж. Теперь ты иначе смотришь на «противника».
Ката Хакакку («Белый журавль») — доказательство родства окинавского каратэ и китайского кунг-фу
Когда я познакомился с сенсеем Киуна, ему было 60, а мне 33. Он сказал мне, чтобы я попытался как можно сильнее его ударить. Из почтения к его годам я не решился. Он настаивал. Я стал бить так сильно, как умел. Но мои удары не попадали в него. При этом я совершенно не чувствовал, как он защищается. А потом бить начал он, и его удары были настолько тяжелыми, что сбивали меня с места! А сенсей Киуна просто шел на меня.
Первый, второй и третий этап
Когда я сам учился каратэ, наши сенсеи нам практически ничего не объясняли и уж точно подробно не разжевывали, как это принято сейчас. Приходилось просто наблюдать за ними и пытаться копировать их движения. Но с другой стороны, это заставило меня размышлять и пробовать. Я размышляю и пробую вот уже 30 лет.
Больше всего меня воодушевляет понимание, что эффективность техники никак не связана с физическими данными. Сейчас сенсею Киуна 85 лет. Он уже не делает ударов ногами, но до сих пор от его атак невозможно защититься. Внутренняя работа — это особая психо-физическое измерение каратэ, когда тело не напряжено, но в то же время собрано и готово к мгновенному действию. В таком состоянии есть возможность полноценно задействовать глубоко расположенные внутренние мышцы, появляется совершенно другое понимание тайминга и дистанции.
На первом этапе мы изучаем форму. Здесь важно понимать, что существует много разных стилей каратэ, и в каждом из них формы различаются. На втором этапе мы начинаем попытки почувствовать каратэ, ощутить эффективность движений. А на третьем этапе… Я думаю, на нем каратэ заканчивается и начинается что-то другое! Но лично я пока не хочу переходить на него. Я хочу дальше и дальше развиваться в каратэ, каждый день стараюсь понять его ещё немного глубже.
Боевые искусства — это дорога, которую нельзя пройти в одиночку. Будьте добры к тем, кто находится рядом. Без совершенства духа не добиться совершенства тела
Я смотрю на сенсея Киуна и понимаю, что до его уровня мне ещё очень далеко. Да, я знаю гораздо больше техник, ведь когда он начинал заниматься, на Окинаве не было такого технического разнообразия, которым может похвастаться современное каратэ. Но его уровень понимания базовых принципов намного глубже моего. А в итоге важным оказывается именно то, как глубоко ты понял каждое конкретное движение. Это трудный путь, но идти по нему очень интересно!
Во Франции, как на Окинаве
Сегодняшние тренировки принципиально ничем не отличаются о тех, которые были во времена моей юности. И если честно, Франция напоминает мне Окинаву куда больше, чем даже Япония. Здесь каратэ — это не массовое суперпопулярное боевое искусство с элементами солдатской муштры. Здесь каратэ — это небольшое сплоченное сообщество людей, объединенных одной идеей, одним занятием.
Каждому из учеников я стараюсь передать свои знания из уст в уста, от сердца к сердцу. У каждого учитываю персональные особенности. Никто из них не делает каратэ так же, как я. И это прекрасно, ведь у каждого каратэ немного свое.
В Годзю-рю мы предпочитаем работу на очень короткой дистанции и всегда ищем эффективность движений, отталкиваясь в первую очередь от защитных действий. Наше главное оружие — умение легко и эффективно нейтролизовать удары противника, сбивая его атакующий настрой.
После ухода основателя Годзю-рю сенсея Тёдзюна Мияги наш стиль разделился на три ветви. Я начинал изучать Годзю-рю под руководством сенсея Миядзато, потом тренировался у сенсея Хига. Первый исповедовал идею физической мощи — «Го». Второй был сторонником мягкости — «Дзю». Мой нынешний учитель, сенсей Киуна, упорно развивает мощь в харе.
Эти различия, как и различия между стилями каратэ в целом, имеют свои особенности. Но действительно важно лишь то, что человек находит в себе силы, мотивацию, любопытство заниматься каратэ всю жизнь. Всегда помните, что по этому пути вы никогда не идете в одиночестве. Дух важен, но важен он тем, как вы относитесь к окружающим.
Чтобы пить из источника, нужно испытывать жажду
Преподавание каратэ дало мне возможность узнать совершенно другую культуру. Мне очень повезло. Я быстро обрел эту духовную независимость, которой не было у моих сверстников в Японии. Во Франции я понял, что мало повторять движения за сенсеем — нужно четко понимать что и зачем ты делаешь.
Но, конечно, у каждой медали есть и обратная сторона. Очень часто людям, приходящим заниматься каратэ, во Франции не хватает мотивации, увлеченности, упорства. Они не готовы начать собственный поиск, перестать повторять за сенсеем и думать самостоятельно. Сколько французских каратистов готовы начать тренироваться, пока мастера ещё нет в зале? Конечно, их немало… Это те, кто понимают в чем истинная суть тренировок. А она в самих тренировках, в практике. Потому что если ваше тело не понимает что и зачем оно делает, то все усилия бесполезны.
Испытания
Из-за проблем со здоровьем в 2012 году моей жене пришлось вернуться на Окинаву. И именно в этот момент у меня защемило нерв в позвоночнике. Это потребовало срочной операции, потому что внезапно я потерял возможность передвигаться. После операции я совсем не мог ходить.
Когда в жизни наступают такие моменты, важно признать, что это произошло именно с тобой, и именно тебе теперь придётся что-то с этим делать. А потом спросить себя, что нужно сделать, чтобы как-то изменить ситуацию к лучшему.
Когда я смог вернуться к тренировкам, я начал понемногу выполнять технику одними руками. Когда стало более-менее получаться, я добавил передвижения. За пределами додзе я до сих пор хожу с палочкой, но в зале с каждым днём я чувствую себя лучше и лучше. Каждый день я делаю Санчин, и у меня даже складывается ощущение, что он предназначен как раз для таких случаев, как мой. Это именно тот тип работы тазом, который мне предписан физиопроцедурами.
Мне потребовалось время, чтобы восстановиться и вернуться в зал. И я рад, что мои ученики остались со мной. Я должен поблагодарить их за терпение и за веру в меня. Сейчас, когда я преподаю каратэ, я показываю все, что могу показать, остальное объясняю словами.
Мне не стыдно смотреть назад на пройденный путь. Да, в своей парижской квартире я остаюсь один, но когда прихожу в зал, меня всегда встречают мои ученики. Они моя вторая семья.
Моя страсть к каратэ оберегает меня. Она дала мне возможность двигаться дальше, восстанавливаться. Она делает меня живым и окруженным единомышленниками. Иногда я спрашиваю себя, насколько сильно мне удастся восстановиться. Конечно, я бы очень хотел снова бить маваши-гери в голову и не перестаю надеяться на это. Но если у меня не получится, что ж, я приму и это. Это как со старостью. Её нужно просто принять.
Я считаю, что мне и так очень сильно повезло: я смог вернуть подвижность ног, я не страдаю от боли и я могу наслаждаться жизнью, веселиться и вкусно есть. Что может быть прекрасней!
Возвращение на Окинаву
Сейчас мне шестьдесят четыре. Во Франции я пробуду еще, возможно, пять лет, а потом буду готов вернуться на Окинаву. Я не умею ловить рыбу, но учиться никогда не поздно! Я очень люблю, когда ярко светит солнце. Это сразу многое меняет. Во Франции, к сожалению, не так много солнечных дней. Надеюсь, мои ученики будут приезжать на Окинаву, и мы опять сможем тренироваться вместе. Вот такие у меня планы на будущее. Все приходит в свое время. Нужно принять это и просто получать от жизни удовольствие.